Утопия у власти

Коллективная психология наций, мало чем отличается от индивидуальной. Если взять, в качестве примера, то, что происходит с долговой пропастью США, приверженность Америки, как нации, к жизни в кредит становится очевидным.

Барак Обама борется с республиканской оппозицией не за возврат взятых в долг и растраченных сумм, а за поднятие Конгрессом конституционного потолка пресловутой задолженности. Парадокс в том, что даже если он добьется того, чего желает,  победа будет иллюзорной. Ибо, через энное количество месяцев, новый потолок вновь станет слишком низким, и все начнется сначала. В вашингтонской баталии интересно другое: если демократы и республиканцы не договорятся, то 1 августа в США будет объявлен дефолт. Самая мощная страна в мире станет неплатежеспособной! Как до этого дело дошло можно рассуждать бесконечно. Ясно и страшно одно: долговой кризис развитых демократических стран похож на коллапс самой глобальной системы, которая главенствует над миром последние двадцать лет.

Организованная идеологическая ложь, которую 90% СМИ преподносят нам беспрерывным потоком, натолкнулась, наконец, на «тупую» реальность. А реальность нельзя ни обойти, ни игнорировать. Она просто есть, вне зависимости от нашей интерпретации.

Так называемый развитый капитализм не есть что-то придуманное или умозрительное. Благополучие «развитых стран» суть результат многовекового органичного движения наций, под эгидой христианской цивилизации и мировоззрением ей присущим. Ни религиозные войны XVI и XVII веков, ни кровавые революции (1789, 1830, 1848, 1871), ни тоталитарные системы (коммунизм, фашизм, нацизм), не сумели сломить этого движения. После краха советской утопии, «глобалистская» утопия с ее финансовой экономикой должна была принести миру рай на земле. Сегодня, всего двадцать лет спустя, мы наблюдаем плачевный результат.

Европейская утопия с ее Евросоюзом и единой валютой, еще более наглядный пример, чем глобализм. Ибо европейская трагедия разыгрывается не на бесконечном пространстве земного шара, а на территории самого маленького континента. Европейское экономическое сообщество, созданное христианско-демократическими лидерами послевоенной Европы, было конкретным и прагматичным. Во имя предотвращения войн, Аденауэр, Шуман, Де Гаспьери, Моно, придумали сообщество суверенных государств, которые соглашались интегрировать  определенные экономические отрасли (сельское хозяйство, металлургию, авиастроение), с целью создания многосторонней кооперации. Между нациями-членами содружества были государственные границы, но граждане этих стран не нуждались в визах и пересекали их без затруднений. Все это было логично, рационально и дало головокружительные результаты. За тридцать с чем-то лет после второй мировой войны, Западная Европа развивалась как никогда. И вот тут начались проблемы. Особенно после 1989 года. Европейское Экономическое Содружество (ЕЭС) стало Евросоюзом (ЕС), суверенные государства стали добровольно терять свои суверенитеты, а общая валюта (Евро) должна была стать не только гарантом стабильности и благополучия, но и ключевым этапом на пути создания Европы, как единого государства, объединяющего десятки стран. Как того и следовало ожидать, утопия не сработала. Евро не то, что принес стабильность, он привел серию стран к банкротству, а многие другие к немыслимому обеднению. По официальным данным, лишь за последние четыре года, Евросоюз обеднел на 3%! Но, за этой и без того устрашающей цифрой, кроются куда более ошеломляющие реалии. Ирландия обеднела на 14%, Греция на 6%, Финляндия на 6%, Италия на 7%, Испания на 6%, Франция на 3%. И это — до греческого финансового кризиса, который может обанкротить не один или два, а десятки банков.

Что такое «долговой кризис»? Как можно его понять? Что такое, по сути, долг? Когда мы покупаем в долг квартиру или машину, они нам принадлежат и не принадлежат.  Стоить нам прекратить выплачивать ежемесячно, чтоб начался конфискационный процесс. Так, в 2008 году, сотни тысяч американцев остались без крова, а внесенные ими деньги были потерянны безвозвратно. Парадокс в том, что, с тех пор, как Евро существует, у стран-членов Евросоюза не было другой возможности для развития. С потерей суверенных валют, государства потеряли возможности независимого развития. Долговая экономика стала обязательной, для всей еврозоны. Дешевый кредит был для слабо развитой Греции, искушением пред которым трудно было устоять. Чтоб понять европейскую утопию, стоить иметь в виду лишь один факт: Франция и Германия представляют 60% ВВП Евросоюза. А ведь в конгломерате почти 30 стран! Разница между Францией, Германией и, скажем Грецией, Румынией или Литвой, столь же велика, как между Японией и Гондурасом. Принимать в еврозону малоразвитые страны было не логично. Но утопия логики не знает. В утопии, умозрительное построение куда важней фактов.

И вот результат: концепт «европейское благополучие» без кавычек уже неприемлем. Ведь нельзя же быть «обеспеченным банкротом»! Богатство в долг не богатство. А ведь оно было реальным. До Евро, Греция была пусть небогатой, но нормальной страной. Испания тоже. А сейчас, в Испании 20% безработных,  среди молодежи — 50%! Десятки тысяч квартир стоят не проданными! Кто их строил? Для кого? Исходя из чего? А ведь испанцы верили в то, что им обещали. Сегодня они считают, что у них не будущего. А у нас оно есть?

Виктор Лупан, «Русская мысль» Франция

источник: «inoфорум»